|
Наверное,
многие из вас
совершали
паломничества
в
православные
монастыри,
святые места
России,
Америки.
Сегодня мы
хотим
познакомить
вас с
впечатлениями
нашей
прихожанки
от посещения
американского
православного
монастыря,
освященного
в честь
Святых жен-мироносиц
(Holy myrrhbearers
monastery).
*
* *
На
выпавшую в
июле неделю
безделья я
давно имела
планы.
Посетить
монастырь.
Мужской,
женский – всё
равно. Очень
хотелось
увидеть
монастырскую
жизнь
изнутри. Но
меня начали
терзать
сомнения и
страхи. Моё
любопытство
казалось мне
совершенно
неприличным.
Люди ушли от
мирской
жизни для
разговоров с
Богом, а я
приеду, буду
глазеть на
них, совать
везде свой
нос и
задавать
вопросы. Мои
знания о
монастырях
на тот момент
выглядели
примерно так:
подъём в 5(!)
утра, весь
день работа и
молитва,
тёмные,
необразованные
монахини (откуда
образование-то?!),
разговаривать
с ними нельзя,
фотографировать
нельзя,
живёшь
отдельно от
них.
Знакомые,
посоветовавшие
ехать в
женский
монастырь
Святых жен-мироносиц,
пытались
развеять мои
страхи: «Матушка
Рафаила –
замечательный
человек,
интелегентный
и
образованый,
с
удовольствием
ответит на
все вопросы,
монахини –
чудесные!
Единожды
приехав люди
возвращаются
снова и снова».
Но вопрос о
времени
подъёма
оставался
для меня
открытым.
И вот
оно! Раннее
июльское
утро моего
отпуска. 6
часов утра.
Сонную
тишину улиц
нарушает
ровное
мурлыканье
мотора моего
авто.
Начинается
новый день. У
меня впереди 5
часов дороги.
Поехали!
Изрядно
поплутав,
понимая, что я
окончательно
заблудилась,
решила
остановиться
и спросить
дорогу. Это
сложно в
Кастильских
горах, где
иногда
на 5-10 миль – 1
дом. Увидев
аккуратный
белый домик,
обрадованно
жму на
тормоза.
Машина
недовольно
повизгивая
останавливается.
Рядом с домом
- огромный
сарай. Около
него молодая
женщина в
чёрном
платке
кормит овец.
- Мне
нужен женский
монастырь.
Это, кажется,
где-то
поблизости.
- Вы
здесь, –
отвечает она -
пойду скажу
матушке, что
вы приехали.
Я
начала
удивляться
тому, что
картины
нарисованные
моим
воображением
не совпадают
с
реальностью.
Пообщавшись
несколько
минут с
матушкой
Рафаилой (так
зовут
настоятельницу),
я увидела
безумно
интересного
собеседника
с
поразительным
чувством
юмора (вот уж
не ожидала!).
Отложив все
дела, она
занялась
моим
обустройством.
Оказалось,
что в
монастыре
паломников
сейчас нет и
2-х этажный
гостевой дом,
расположенный
в отдалении
от монастыря,
в лесу, весь
в моём
распоряжении.
В доме всё
дышит уютом.
Чистота
идеальная.
Кухня со всей
необходимой
утварью,
столовая с
верандой, на
втором этаже
– две спальни.
Везде иконы,
книги, свечи,
лампады. Но
самое
удивительное
и красивое –
вид из окна.
Окна выходят
прямо на пруд.
Потрясающей
красоты пруд!
Две цапли
избрали его
своим
дневным
прибежищем.
Окруженный
деревьями,
днем он
замирал, и
только суета
стрекоз
нарушала его
сонное
состояние. А
ночью он
начинал жить
какой-то
совершенно
непостижимой
таинственной
собственной
жизнью. С
наступлением
сумерек,
туман,
похожий на
куски сахарной
ваты,
спускался с
берегов и
застилал
поверхность
пруда так, что
в нём всё
тонуло. И воды
уже не было
видно, а
только эта
живая белая
масса
шевелилась
от каждого,
даже самого
слабого
дуновения
ночного
ветерка, и «разговаривала»
лягушачьими
голосами. Всё
это делало
картину
нереальной,
фантастической
и немного
жуткой.
После
моего
заселения,
матушка
показала мне
старую
церковь (со
временем
монахини
надеются её
отреставрировать)
и удалилась
по своим
делам,
оставив меня
оглядеться
вокруг,
предупредив,
что в 5 часов
вечера
– служба, а в 7 –
ужин, не
опаздывай.
Ровно в 5
часов вечера
раздался
колокольный
звон – к
началу
вечернего
богослужения.
Я поспешила к
новой церкви.
Там непривычно.
Нет куполов,
стены обшиты
деревом.Всё
очень просто
и скромно. Вот
сестра
Макрина
зажигает
лампады у
икон
Спасителя и
Божьей
Матери.
Сестры
входят и
встают
полукругом,
чтобы
удобнее было
петь. Матушка
кивает
головой
сестре Лидии
и послушнице
Карле и те,
одев
наушники,
выходят во
двор и
начинают
звонить в
колокола.
После
службы
монахини
приглашают
меня
разделить с
ними
вечернюю
трапезу. В
трепезной
огромный
старинный
дубовый стол,
иконы на
стенах,
магнитофон.
Пока все не
подошли
никто есть не
начинает.
Сидим, ждём.
Мне вдруг
вспомнилась
картина из
моего
детства.
Сейчас нас
жизнь всех
разметала по
разным
городам и
странам и
вместе
собираемся
редко. А
раньше, когда
вся семья
садилась за
стол, все дети
и внуки, вот
также не
начинали
есть, пока все
не
собируться.
Скидав
наспех
игрушки,
бежали со
всех ног.
Сидят, ждут
тебя. Бабушка
глянет
сердито, мол,
где тебя
носит. И
понимаешь
как важно,
когда все
вместе, хотя
бы за столом.
Это были
редкие
минуты,
которых я не
забуду.
После
общей
молитвы
начинаем
есть. Мои
представления
о
монастырской
трапезе (щи с
одинокой
картофелиной
и чёрный хлеб
с солью)
рушатся на
глазах. Тут и
салат из
овощей, прямо
с огорода, сыр
и творог
собственного
приготовления,
только что
выпеченый
хлеб. «Почему
картошка у
вас такая
вкусная? Сорт
особенный
или способ
приготовления?»
Улыбаются: «Всё
самое
обыкновенное,
только
готовим с
молитвой».
После
трапезы
матушка
согласилась
побеседовать
со мной и
ответить на
все мои
многочисленные
вопросы.
Для
начала
приведу
некоторые
краткие
сведения о
монастыре.
Holy
myrrhbearers
monastery
в Otego
(район
Кастильских
гор) основан в
1983 году.
Старшая
сестра (настоятельница)
– матушка
Рафаила.
Число
монахинь – 4,
послушница – 1.
Все здания
восстановлены
силами
сестёр.
Сегодня
можно только
удивляться:
как возможно
было
совершить
такой
гигантский
труд руками
слабых и в
большинстве
пожилых
женщин. Как
они сами
говорят: «Только
с Божьей
помощью и во
имя Божие».
Монастырь
охотно
принимает
паломников,
которые, как
правило,
посещают
богослужения
и с
удовольствием
трудятся на
посильных
работах.
«Мы,
прибывшие
сюда 25 лет
назад, во всей
полноте
испытали на
себе все
трудности
рождения
нашего
монастыря» -
рассказывает
матушка
Рафаила. «Может
быть кто-то на
нашем месте и
опустил бы
руки; но у нас
просто не
было времени
предаваться
унынию и
печали.
Сейчас с
Божьей
помощью мы
обрабатываем
150 акров земли,
имеем
небольшую
ферму, где
выращиваем
на продажу, а
также для
шерсти и
молока, овец и
коз – это
позволяет
обеспечивать
насельниц
молоком и
овощами. Сами
выпекаем
хлеб. Не
забыты и
традиционные
для
монастырей в
прежние
времена
рукоделия – в
обители
имеются
мастерская
каллиграфии,
где монахини
расписывают
открытки
религиозного
содержания.
Но
монастырская
жизнь – это не
только
строительство
храма,
возделывание
земли; не
только
физический
труд.
Монастырь –
это и место
молитвы,
место
духовного
подвига.
Каждый из нас
знает
простое по
своему
выражению
правило, в
котором как-бы
заключён
весь
монастырский
устав – «ora
et
labora»
- молись и
трудись. В
храме
совершается
постоянное
богослужение,
у нас есть
личное время,
которое мы
используем
для молитвы,
чтения
духовной
литературы.»
«А как
складываются
отношения с
внешним
миром? Ведь не
секрет, что
многие
светские
люди
воспринимают
монастырь
как нечто
совершенно
удалённое от
остальных
людей,
скрытое,
тайну «за
семью
печатями?»
«Конечно, это
очень
распрастраненное
мнение. Но это
совершенно
не так. Не
только
потому, что
того требуют
хлопоты по
материальному
восстановлению
обители. Во
все времена
монастыри
были для
окружающих
не только
местом
молитвы, но и
духовными,
культурными,
благотворительными
центрами. И
наш
монастырь с
радостью
принимает
паломников
из ближних и
дальних мест».
«Что для Вас
монастырь?»
«Словами это
выразить
трудно. Это 25
лет трудов и
молитвы,
огорчений и
неожиданных
радостей,
встреч с
людьми. Но
могу сказать
уверенно
одно – какое
бы
послушание
Церкви по
воле Божией
ни пришлось
нести в этом
или ином
месте – здесь
часть моей
души.
Я не могу
перечислить
всех людей,
которые
помогали нам
своим трудом,
финансами,
своим
энтузиазмом
поддерживали
нас в тяжелые
моменты! Всех
благодетелей
наших
перечесть
невозможно –
ведь дар Богу
измеряется
не
материальной
величиной, а
его
значением
для человека.
Вспомним
слова
Господа
Иисуса
Христа о 2-х
лептах
бедной вдовы:
«...эта бедная
вдова
положила
больше всех...ибо
все клали от
избытка
своего, а она
от
скудности
своей
положила всё,
что имела...» (Мк
12,43-44).
Пусть же
милость
Божия не
оставит всех
тех, кто
материальными
приношениями,
личным
трудом и
молитвой
помогает нам».
Через
три дня я
прощалась с
монастырём и
монахинями.
Это были
незабываемые
дни. Дни
молитвы,
работы в саду,
на огороде,
где мне
доверили
самую «ответственную»
работу –
полоть
сорняки, т.к.
выяснилось,
что больше я
ничего не
умею, дни
бесед с
сестрами. Дни
знакомства с
новым для
меня миром.
Сегодня,
вспоминая
эту поездку, я
начинаю
понимать, что
меня так
поразило
тогда в
монахинях.
Что-то в них
было
особенное, то,
чего нет у нас,
мирян. И это
были не их
доброта или
спокойствие,
и даже не их
вера,
религиозность.
Что-то иное...Я
начинаю
понимать что.
Это – свобода!
Не та свобода
– могу делать,
что хочу;
говорить, что
думаю... Нет,
нет...Такой
свободы
можно
достичь
легко. А
внутренняя
свобода,
которая
делает их
независимыми
от внешних
обстоятельств.
Что бы не
случилось –
они
счастливы,
благодарны
Богу за всё.
Светлана
Муравьева
|
|
